Одиночество в сети

by deetz

Рецензия на фильм "Социальная сеть"

Финчер напоминает аутично бубнящего пономаря. Упорно одними и теми же фразами круг за кругом симулирует рассказ, наполненный предсказуемыми и невыразительными деталями серого существования среднестатистической IT-иконы. Перед нами поразительный фильм-евнух из целого гарема себе подобных. Как и «jOBS», лишен любых попыток визионерской адаптации личностных качеств Цукерберга или событий, его породивших, взрастивших, ставших его историей. Примитивная реалистическая история, безжизненная и старомодная, живущая на обломках собственной беспомощности в попытках придать динамики повествованию через параллельный монтаж трех разных сюжетных линий. Все это ничего не значит. Сухая энциклопедическая констатация. Даже шовинистические мотивы не помогают этому оппортунистическому гимну во славу играющему с публикой капитализму. С тем же успехом Финчер мог сидеть перед камерой и зачитывать статью из Интернета. Стоило поискать в образе Цукерберга хотя бы какие то детали для насыщения изображения. Или добавить авторского взгляда на личность, поступки, не исключать самоценность собственного стиля и помножить ее на эксцентричность личности, о которой идет рассказ. Стоуновский шаманизм в облике Моррисона был приятной, пусть и единственной, находкой на границе реальности и вымысла. Но Финчер устраняется из фильма, устраняя из него и сам фильм. Присутствие Резнора тоже мало заметно. Один из пионеров поп-индастриала вполне мог создать нечто неординарное на почве технологических особенностей профессиональных навыков протагониста. Но вместо этого разочаровал пресной презентацией дежурных наработок. В анамнезе у «Социальной сети» все возможные недуги байопиков — и каждый из них горделиво выставляется напоказ. Главный инструмент повествования — скрюченные рудиментарные конечности, похожие на культи, без пальцев, беспомощные, не способные развиваться. Кожа покрыта струпьями и гнойниками так плотно, что гомункул почти безлик, нельзя определить его пол, возраст или национальную принадлежность. Идентификация невозможна. Из легких с мокротой и кровью рвутся прерывистые хрипы. Глаза пусты и лишены любого намека на самосознание. Ыы. Усталость и невыразительность визуального языка Финчера нелогична. «Gone girl» вполне демонстрирует готовность к игре и шаловливым экспериментам. Трудно в суровые времена тотальной индустриализации ждать откровений и мистификаций масштаба Розового бутона, да и не на почве реальной живой персоналии. Всех останавливает повальная трусость. Чрезмерное желание понравиться всем. Карапузам и геронтам. Забудь о кино. Упрощай язык. Зарегистрируйся в фейсбуке. Будь как все.

Повесть врЕменных лет

by flametongue

Рецензия на фильм "Детки"

Нью-Йорк: запах выхлопных труб и вагинальных выделений, стук скейта об асфальт, сосущий звук подросткового поцелуя. Ни одного слова, кроме как о сексе. Ни одного поступка, только праздное шатание в лабиринте удовольствий. Ни одного характера: просто дети.

Ларри Кларка слишком часто обвиняют в спекуляции обнажённой натурой и в стирке грязного белья на людях. Считается хорошим тоном указать режиссёру на то, что, мол, все эти эрегированные органы не несут в себе никакого смысла… Ведь непременно же должна быть метафора в спутанных лобковых волосах и двусмысленность в половинках ягодиц! То ли дело Фон Триер, повелевший Шарлотте Генсбур толковать апокалипсис и отрезать себе клитор одновременно!

Ларри Кларк же, не мудрствуя лукаво, выходит на улицы мегаполиса — улицы, ещё не просохшие от мочи, рвоты и пролитого кофе — и вглядывается в глаза детей. Кто они? Чем они дышат? Вокруг чего вертится их мир? Цветы жизни или сорняки вдоль дороги? Нет, конечно, не все «детки» такие, как у Кларка — есть и другие, которые читают книги и поступают в университеты. Но нельзя отрицать, что слишком просто в наш век стать такой вот потной обезьянкой, цепляющейся за доступные удовольствия. Захотел пить? Украл в магазине пиво. Захотел есть? Зашёл «на хату», где кроме сэндвичей всегда можно поживиться разными субстанциями. Нужны деньги? Вытащил у мамы из лифчика. Заскучал? Тайком проскользнул в частный бассейн, чтобы искупаться там голышом с другими, такими же, как ты. Где бы продолжить вечер? Кажется, у кого-то уехали родители… А секс будет? Конечно, главное — найти подходящую дырку.

Сюжет дебютного фильма Кларка движется параллельными прямыми: пока Телли подцепляет очередную девственницу, одна из его прошлых «жертв» — Дженни — случайно узнаёт, что носит в себе ВИЧ. Беззаботность, механическая жестокость «соблазнения» ужасающе резонирует с паническим, бессильным осознанием своего жалкого существования и его неотвратимого конца. Наивность, с которой девочки спрашивают «Я тебе нравлюсь?», их моментальная готовность поверить в желаемый ответ, наконец, святая невинность Хлои Севиньи, её детские слёзы на заднем сиденье такси — вот та голубая ленточка настоящих эмоций, обвивающая столпы разврата, на которых зиждется фильм. Пока Телли, возможно, в последний раз беззаботно обнимает использованную им девочку, а Каспер удовлетворённо затягивается сигаретой и вопрошает, что же, чёрт возьми, произошло, дамокловым мечом над героями повисает утро. Жизнь не предоставит им второго шанса.

Ларри Кларк не читает нравоучений, не рекламирует презервативы и не пытается найти виноватых. В более поздних фильмах он покажет, как далеко падает яблоко от яблони, но пока — только «детки». Только чистый микс подростковых гормонов, звон в голове и зуд в паху. Эдакая панк-песня на две с половиной минуты, где всего один гитарный рифф, неразборчивые слова — и неуёмное желание высказаться. И не беда, что сказать-то, по сути, нечего — зато состояние души попало в ноту.