Сыграем?

by Mary I Tudor

Рецензия на фильм "Театр"

Все женщины — актрисы. А если и нет, то они лишают себя огромного удовольствия. Все женщины — стервы. А если и нет, то они лишают себя множества маленьких торжеств. Средневозрастное национальное английское достояние актриса Джулия Ламберт заскучала. Но не придумали еще для дамочек более надежного средства возвращения к жизни (игре?), чем интрижка. Ведь все координаты заданы: давнишний муж, взрослый сын, «я-еще-ничего» самоощущение. В конце концов, в этом мире (театре?) все спят друг с другом, точно осведомляются о погоде. Легко и непринужденно.

Роман Сомерсета Моэма «Театр» гениален. Невесомая, бесконечно смешная и колкая история о том, как максимально эффективно применять свой sex appeal. Живя, играя, путаясь в этом. Хотя, безусловно, спектр рассуждений писателя несравнимо шире. Экранизация венгерского режиссера Иштвана Сабо прошлась по отправным точкам: номинально никого не забыли — и ладно, а на книжных стервозных оборотах экономить негоже. Сабо пошел по немудреному пути, сделав ставку исключительно на Аннетт Бенинг, которая, конечно, воистину театральна и тащит на себе все и вся, но умной, зрелой, достойной Джулии не получилось. Задиристая, эксцентричная тетка не больно глубокого содержания держит внимание зрителя, находящегося в ожидании ее финального театрального фаталити. В сущности, ожидания оправдываются, но, скорее, потому, что знаешь, каким должен быть итог, то есть вполне принимаешь увиденное. Однако не чувствуешь двойного дна, не проникаешься внутренней динамикой эпизода. Слишком на внешнем построена механика венгра, даже визуализация внутреннего голоса Джулии в виде ее почившего наставника выглядит не находкой, а парадоксальным упрощением. А вот разнообразная закадровая и параллельно пересказываемая источник работа в советской экранизации «Театра» куда добросовестнее и изобретательнее. С другой стороны, на рижской киностудии абсолютно наплевали на тот сладостный миг превосходства великой актрисы. Потому искусственное, гипертрофированное господство миссис Ламберт на сцене в 2004 году оказывается эффектнее и эффективнее. Театральнее.

В чем своеобразно «прокололся» Сабо, так это в образе Роджера, сына Джулии. Дело в том, что Моэм настолько увлеченно и увлекательно описывал, с какой скоростью и мощью крутятся шестеренки мозга актрисы, что не успевало возникнуть и тени жалости к ее сыну. В ленте же милый прехорошенький скиталец по европам вызывает желание настучать по кумполу его мамашке. Чего, естественно, хотеться не должно. Примой, примой нужно восхищаться все время, а не отвлекаться на мысли о том, как трудно расти в актерской семье — семье, в которой афишировать наличие взрослых детей-то некомильфо. Причем получилось это совершенно случайно, иначе вылилось бы в самостоятельный, оформленный, праведный бунт. Никому не нужный, но честный.

И все же пунктирная линия «приуныла-развеялась-облажалась-собралась-уделала» выдержана. Буря внезапно подвернувшихся для оттачивания актерского таланта коллизий пережита (отыграна?). И пусть обе ипостаси будут перемешиваться, наслаиваться, перепутываться. Джулии так и было две: говорящая и тут же отпускающая комментарий. Целая сцена в одной прекрасной сорокашестилетней актерской головке. Так уж вышло: софиты не гаснут ни на минуту, ведь публика найдется всегда, даже если воображаемая, даже если ты — и есть твоя публика. Какая во всем этом разница, коль обладаешь достаточным могуществом для того, чтобы захватывать, удерживать, манипулировать? Если чувствуешь себя талантливой, влиятельной, сексуальной и не боишься этого? Разыгрывать раунды только одной тебе ведомой игры, утрировать страсти, тренировать слезные железы. Удивительный мир открывается, если вообразить, что ты сам себе режиссер, актер, сценарист. В конечном итоге, это и будет тем, что потомки назовут твоей жизнью. Нужно постараться отыграть блестяще.