Дурное воспитание?

by лундалианец

Рецензия на фильм "Загадочная кожа"

Sweat dreams are made of this,
Who am I to disagree?
Travelled the world and seven seas:
Everybody is looking for something-
Some of them want to use you,
Some of them want to get used by you…

Один был рыжим, как из рыжиков рагу, рыжий, точно апельсины на снегу. Будто от солнца рожденный, но не приторного южного, а от матово-бледного и холодного солнца севера — тонкий, хрупкий, нескладный, маленький принц без королевства и астероида, очки в роговой оправе, из носа струйкой течет темно-алая кровь, если ему больно и обидно. Второй был черным-черным, точно обгоревшее смолье, на месте сердца — черная дыра воронкой, душа — упругий мячик, не пускающий чужих дальше тонкой куртки из живой и теплой кожи, одинокий кукушонок в розовой метели из маршмеллоу, маленькое чудовище. Пьеро и Арлекин… кого из вас она любит больше, маленькая танцовщица с карамельным сердцем, Коломбина-судьба, натягивающая на себя самые разные лица, окружающие вас с детства, которого не было? Они давно уже выросли, случайная встреча атомной воронкой осталась позади. Теперь один никак не может вспомнить — конфабуляции с инопланетными щупальцами в пекле ультрафиолета заменяют прошлое. Второй никак не может забыть — прикосновения десятков похотливых рук заклеймили телесные покровы, выжгли тавро Ганимеда, дурное воспитание, грязный мальчик, не позволяй никому и никогда говорить, что это плохо, признайся, что тебе это понравилось, малыш, расскажи, как хорошо тебе было, разве ты сам не этого хотел?

У каждого свой фетиш. Араки и его быстро меняющийся, моргающий монтаж. Взгляд ребенка одетого в кожу зрителя, сквозь замочную скважину, сквозь дырку в занавесе, за которым тайный перфоманс влечений, калейдоскоп желаний, весь спектр похоти. Араки не стесняется: фистинг посреди усыпанного карамельками пола, мастурбация на вермееровских девушек, минет осуществляемый восьмилетним ребенком, которому нравится, Господи, ему нравится это делать! Это заповедь: не убий, не укради, не прелюбодействуй, не соблазняй малых сих, не показывай, как прелюбодействуют и соблазняют малые сии, а Араки ее преступает. Может чуточку только менее известная гомосексуалка Уинтерсон когда-то сказала, что не бывает непрерывного повествования, есть лишь освещенные мгновения, а остальное мрак. А потом добавила, что если не умеешь выжить в этом мире, то создай себе свой. Чем скандальный режиссер и занимается, другой вопрос — что освещать, а что оставлять во мраке. А мир строит все равно свой, пусть и на чужом материале. Под ногами плечи титанов — Набоков, Альмодовар, Чикатило… а кто сказал, что дети не могут быть виноваты? Пожалуй, это самый главный вопрос. Маленький Мио, попавший в волшебную страну, навряд ли хотел опоясаться мечом и идти убивать незнакомого рыцаря… или хотел? Маленький Нил Маккормик, соблазненный учителем-любителем клубнички, навряд ли хотел быть изнасилован им на кухонном полу… или хотел? Маленький Брайан Лаки, соблазненный маленьким Нилом Маккормиком, навряд ли хотел вспомнить все, что случилось… или?..

Это всего лишь альтернатива. Два мальчика, посвященные в мистерию прикосновений, инициированная чуть раньше, чем принято, плоть. Два мальчика, две реакции, два полюса, между которыми весь диапазон влечений, весь спектр похоти, все оттенки желания, каждый волен выбирать то, что ему нравится. Или, скорее, не нравится. Потому что Араки предоставляет именно эту возможность — найдите в фильме самую омерзительную сцену, самый возмутительный эпизод, самый отталкивающий ракурс и задайте себе вопрос: а не хотите ли вы ненадолго затеряться в черной воронке души Нила Маккормика? При выходе из темноты жизнь всегда начинает сиять по-новому. Такая вот баллада о красках.